18.12.2007 09:09 | ИД "Коммерсантъ"
ГМИИ имени Пушкина вчера представил свою новую постоянную экспозицию. Вместе с сотнями искусствоведов и друзей музея ее изучал ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Постоянная экспозиция ГМИИ выросла на треть. Картин там сегодня -- 453 и из них 180 достали из запасников, кроме того, там существенно расширен античный раздел -- всего 1198 экспонатов, из них новых -- 390 (но это вещи небольшие -- монеты, медали). Треть -- это вообще-то много. Но поскольку в музее полностью сохранена вся логика экспозиции, то я бы не сказал, что появление новых предметов изменило ее принципиально. Исчезновение два года назад из основной экспозиции импрессионистов ощущалось гораздо острее.
Вообще вчера был прежде всего праздник хранителей. Хранители всех коллекций музея были единственными, кто точно помнил, какие произведения и где висели раньше, какие они хранили в запасниках, а какие находились в залах с 1924 года, когда Николай Ильич Романов впервые сформировал Картинную галерею старых мастеров Музея изящных искусств, как это тогда называлось. Хранители находились в залах и давали ласковые пояснения. "Вот эта вещь, какая замечательная, это новая?" -- "Нет, что вы, она всегда здесь висит!" -- "Надо же, забыл. А вот эту я помню!" -- "О, это делает вам честь, она как раз из запасника, никогда не экспонировалась".
Это была игра в угадайку. Праздник получился поэтому очень приятным, но немного внутренним, для настоящих знатоков и тех малограмотных (вроде меня), которые наивно полагали, что уж что-что, а коллекцию музея имени Пушкина они себе представляют досконально.
В отместку за пережитое профессиональное унижение скажу, что пиаровски это была провальная акция. И вот почему.
Представьте себе, что те 180 новых картин и 390 предмета, которые добавились к основной коллекции ГМИИ, были бы экспонированы в качестве выставки. Сокровища Трои, которым теперь отдали отдельный зал,-- собственно, они уже давно там выставлены, но теперь прописаны на постоянной основе. Ренессансная живопись, в том числе -- Мадонна с младенцем и двумя ангелами, которую нарисовал отец Рафаэля, Джованни Санти, и не слишком мастеровитое, но большое и довольно экспрессивное "Оплакивание Христа" Бартоломео Бонаша. Живопись северного Ренессанса, Нидерландов и Германии, в том числе замечательное "Распятие" Лукаса Кранаха -- Кранаху, кстати, теперь выделена отдельная стенка, где собраны все его картины из коллекции ГМИИ, раньше такого не было. Замечательная фламандская живопись, в том числе -- портрет леди д`Обиньи и графини Портленд кисти Антониса Ван Дейка. Совершенно отдельная часть экспозиции -- картины, купленные когда-то частными коллекционерами как работы Рембрандта, а потом переатрибутированные его ученикам и за это изгнанные из основной экспозиции. Из этих картин Фердинанда Бола, Николаса Маса и Якоба Баккера можно было бы делать отдельную выставку "Художники круга Рембрандта", и она бы произвела впечатление: мы привыкли к тому, что рядом с Рембрандтом не было никого, а это совсем неправда. Среди голландцев, между прочим, появился новый Питер де Хох, среди итальянцев -- новый Алессандро Маньяско и Тьеполо, а среди французов -- новый Клод Лоррен и два Лебрена.
Я перечисляю только первые имена -- а там еще сотня произведений. Представьте себе, что к нам приехала бы такая выставка -- это было бы что-то вроде давних и шумных гастролей коллекции Тиссен-Борнемисса. Словом, если бы кто-то догадался собрать воедино и в отдельной экспозиции все то, что хранители нашли возможным и достойным достать из запасников музея, это была бы выставка года. Вместо этого они взяли и растворили все это в основной экспозиции, и как будто ничего и не случилось.
На самом деле, я уверен, что они об этом догадывались, но не стали этого делать. Потому что, во-первых, слишком много возни -- все это сначала собирать в одни залы, а потом развешивать по другим, а во-вторых, потому что все это -- как они надеются, ненадолго. Эта экспозиция -- до того момента, когда начнется реконструкция основного здания ГМИИ, а по плану это должно произойти к столетнему юбилею музея, к 2012 году. Редкий музей может позволить себе не делать серьезного события из увеличения на треть своей постоянной экспозиции, но ГМИИ в принципе может -- тут и так каждый год выставка национального значения. Ну вот они и воспользовались этим своим правом.
Боюсь, что у музея здесь была вообще другая цель. Большинство из нас ходит в ГМИИ с детства, а в детстве все кажется таким большим и величественным, как потом уже никогда не покажется. Вдобавок и после детства все мы ходили в этот музей на десятки выставок, и чисто психологически кажется, что все те вещи, которые ты там видел (в моем личном случае -- от сокровищ Тутанхамона до картин Модильяни),-- они там всегда и есть.
А тут нам всем предложили быстро посмотреть коллекцию ГМИИ целиком. И вдруг -- о ужас -- оказалось, что это очень маленький музей. Как вспомнишь, что хранится в Эрмитаже, так становится жутко стыдно за Москву. Слушайте, у нас в столице государства музей мирового искусства просто крошечный! Там сейчас выставлено всего 453 картины, и им очень тесно, настолько, что великолепные византийские иконы приходится выставлять в предбаннике итальянского зала, а живопись уровня Йорданса (!) приходится вешать вторым рядом, на высоте в три с половиной метра, так что с пола ее никак не увидишь. Жуткое дело. И вроде бы добавились залы, а в итоге стало еще теснее. Так что новая экспозиция сделана не только в ожидании реконструкции, она отчасти служит целям сокращения периода этого ожидания -- потому что пройдя ее, понимаешь, что начинать реконструкцию следовало бы не через четыре года, а хотя бы четыре года тому назад. Она показывает, что в музее Пушкина очень мало места, что его нужно срочно расширять.
Но пока этого все же не произошло, можно воспользоваться моментом и увидеть больше сотни новых первоклассных произведений классического западного искусства. Правда, для этого придется проявить изрядную смекалку, потому что они запрятаны среди четырех сотен не менее первоклассных. Как это сделать, подсказать не могу. Сам не справился.