"Известный писатель Эдуард Успенский последние годы занимается тем, что адаптирует старые сказки, на которых выросло не одно поколение, для лучшего понимания их современной малышней. Иными словами – переписывает языком детского жаргона всеми любимые истории про Чебурашку и Дядю Федора.

Так, на прилавках книжных магазинов появляются «Грибы для Чебурашки» и «Любимая девочка дяди Федора». С тем же успехом, Успенский перевел знаменитого «Карлсона» Астрид Линдгрен, чем вызвал у родителей и критиков бурное негодование: «стараниями Эдуарда Успенского классическая сказка вышла за пределы добра и зла».

«Вашему вниманию предлагается прекрасно иллюстрированная книжка для обучения детей дошкольного возраста чтению. В книжке представлена сказка о том, как Чебурашка и крокодил Гена искали грибы» — аннотация к одной из последних произведений Эдуарда Успенского, пожалуй, самое безобидное место в книжке.

Многие родители, купившие ее, на следующий день возвращают «шедевр» в магазин, поскольку книжка Успенского о новых приключениях героев напоминает едва ли не алкогольно-подзаборный разговорник и вызывает отторжение. Однако сам писатель называет это имитацией современного детского жаргона для лучшего усвоения сказки подрастающим поколением.

«Он (Чебурашка – прим. авт.) держал пистолет двумя руками, как в иностранных фильмах. И все люди на площади у фонтана “Колос” на всякий случай стали ложиться. Кто сразу шлепнулся наземь, кто аккуратно лег на асфальт, подстелив газетку. А один дядя положил голову на край фонтана и заснул по-настоящему. Его потом долго будили», — вот лишь отрывок из книги Успенского «Грибы для Чебурашки», причем еще не самый ужасный. Приводить в качестве примера другие вспышки творческого безумия писателя, наверное, не стоит.

Обратимся лучше к «Карлсону, который живет на крыше» Астрид Линдгрен в обработке Эдуарда Успенского – теперь книга называется «Карлсон с крыши». Уже по первым страницам становится ясно, что с подачи Успенского культуру русского языка можно хоронить.

Взять хотя бы новое название профессии Фрекен Бок: вместо «домомучительницы» – «домокозлючка» и ее прозвища: «управляющий козел», «домашний Козлотур», «Козлотетя», «Козлотурища». Ну и что с того, что фамилия «Бок» переводится со шведского как «козел»? Сущие пустяки, по сравнению другими оборотами, напоминающими песенное «с одесского кичмана бежали два жигана»: «чувствую, я склонен устроить маленький шухер» или «гнал Рулле, чтобы вмазать ему еще и еще» или «а можно подухариться с пожарниками?».

Квинтэссенция творчества Эдуарда Успенского как переводчика – в новом изложении песенки Карлсона, которая изначально звучала:

Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем…

А теперь – по-успенски:

Чтобы выстрелы гремели и весело мне было,
Тоц-тоц-первертоц, бабушка здорова.
И два десятка пышечек ко мне бы привалило,
Тоц-тоц-первертоц, кушает компот…

Не Карлсон, а Верка Сердючка в сельском ДК.

Сам же Успенский объясняет свое творчество следующим образом: «Известные нам переводы очень смягчены, а времена-то ныне уже не те. Я поставил перед собой цель сделать перевод более смелым. Это не значит, что я буду менять сюжет. Просто язык будет современнее.

Например, в одном из эпизодов в старых переводах Малыш говорит Карлсону: “Мои мама и папа тебя не признают”. Имеется в виду, что для родителей Малыша Карлсона не существует, он – выдумка. А я переведу эту фразу так: “Они считают, что ты глюк”. Современные дети знают это слово. Поэтому когда Карлсон отвечает: “Я не глюк, я настоящий”, – всем сразу все понятно».

Напомним, что предыдущий перевод книги Астрид Линдгрен, над которым работала Лунгина, вышел в середине 60-х годов и был настолько удачным, что очень быстро стал классическим и общепринятым. Именно на этом переводе выросло едва ли не три поколения.

Что же случилось с Эдуардом Успенским – автором таких популярных произведений, как «Чебурашка и его друзья», «Отпуск крокодила Гены», «Каникулы в Простоквашино», «Дядя Федор, пес и кот», «Колобок идет по следу», «Разноцветная семейка»?

Вот как объясняет это сам Успенский: «На самом деле, я написал много хороших книг, просто издательства предпочитают публиковать самые пенки, шлягеры. А у меня есть, например, книжка “Лжедмитрий”, которая писалась целых пять лет. Или истории о Жаб Жабыче Сковородкине, да много чего еще. Недавно я продался с потрохами в одно издательство с единственным условием: оно обязано выпускать все мои книжки. И скоро их появится, наверное, штук двадцать за раз. Я переводил “Карлсона”. Знаю-знаю, перевод этой истории уже существует, и перевод замечательный. Но, по всей видимости, издательство, у которого я теперь карманный автор, решило не связываться с правами на него. Вот и вручило мне подстрочник, над которым сижу с удовольствием».

И пусть Эдуард Успенский продолжает ратовать за то, чтобы вычистить из произведений устаревшие слова, которые, якобы, непонятны современным детям, но его варианты не выдерживают никакой критики. Разве узнаешь знаменитое «дело житейское» в стилистических инвалидах, таких как «дело пустяшное», «дело пустяковое», «дело пустышное», «дело пережитейное» и «дело бытовое»? Остается только перекреститься или мысленно повторить за Успенским: «Спокойность только спокойность!»"

Лично меня еще удивило, что Чеба на обложке стоит в обнимку с мухором.... Появляется вопрос, так за какими это грибами ходили Гена с Чебурашкой?)