В Голливуде состоялась мировая премьера документального фильма нашей соотечественницы Светланы Паршиной о дочери Сталина "Светлана о Светлане". Режиссер рассказала корреспонденту "Труд", как ей удалось разыскать Светлану Аллилуеву и уговорить многолетнюю затворницу ответить на ее вопросы.

"Найдите кого-нибудь поинтересней, а не такую старушку, как я. А я просто хочу спокойно дожить свой век"

- Почему ты решила снять фильм о Светлане Аллилуевой?

- Я прочла ее книгу "Двадцать писем к другу", когда мне было 10 лет. И мне показалось, что я и есть тот друг, к которому обращается моя тезка. Правда, в то время я мало что знала об этой женщине и об ее отце, и я понятия не имела о том, как пострадали мои родные в так называемые сталинские времена. В прошлом году я случайно узнала, что Аллилуева проживает в Америке, где я сама обосновалась восемь лет назад. Я очень удивилась тому, что мы с ней оказались в одной стране, и мне захотелось узнать, как же на самом деле сложилась судьба единственной дочери Сталина.

Я опубликовала объявление, что ищу Светлану Питерс (это фамилия ее мужа-американца), на популярном веб-сайте Craigslist.org и обещала вознаграждение тому, кто найдет ее координаты. На мое объявление отозвался один человек, который дал мне ее адрес в Ричмонде. Я объяснила, что ее уже там нет, и, чтобы он больше не повторялся, предоставила ему другие адреса, по которым раньше проживала моя "подопечная". Дело в том, что я сама проделала большую поисковую работу и выяснила, что дочь Сталина часто переезжает. В результате я получила от моего частного детектива телефон ее соседки, и тут же позвонила ей. Я попросила ее передать Светлане Питерс номер моего телефона и сказать, что я хочу поговорить с ней. Через пару дней раздался телефонный звонок: "Лана Паршина? Это вы хотели поговорить с Ланой Питерс?" Я ответила утвердительно. Она спросила требовательным голосом: "Кто вы такая? И почему вы меня беспокоите?" Я рассказала, что прочитала в детстве ее книгу и теперь горю желанием узнать, как же сложилась ее судьба, и запечатлеть ее рассказ на камеру для истории. Она ответила, как отрезала: "Я никому не даю интервью. Найдите кого-нибудь поинтересней для своего фильма, а не такую старушку, как я. А я просто хочу спокойно дожить свой век". Я ответила: "Поймите, я очень хочу снять фильм о человеке, чья судьба интригует меня с детства. И для меня это шанс войти в мир кино, о карьере в котором я мечтаю". И Светлана снизошла - она попросила меня написать ей письмо с изложением своей просьбы и рассказом о себе. И дала адрес! Оказалось, что она живет штате Висконсин, неподалеку от города Мэдисон. На следующий день я позвонила ей и сказала, что отправила ей письмо. Мы проговорили часа два, в течение которых Светлана брала интервью у меня. Под конец разговора она сказала, что готова встретиться со мной, если я выполню ее условия, главным из которых было не приводить за собой "хвост". Я обещала.

- Что тебя поразило больше всего во время встречи с дочерью Сталина?

- Я вошла в квартиру дочери Сталина, как в клетку с тигром. Про нее чего только не писали, поэтому я ожидала увидеть злую сумасшедшую старуху. А увидела женщину маленького роста со светлыми волосами, которая предложила: "Давайте покушаем - я сейчас котлеты нажарю и супчик подогрею". Мы поднялись на второй этаж и вошли в ее квартиру - комнату, совмещенную с кухней, где кровать была отгорожена ширмой. Я перестала верить в реальность происходящего: дочь Сталина жарила мне котлеты и спрашивала, не устала ли я в дороге. Светлана очень красиво сервировала стол, на который я поставила бутылку "Киндзмараули" и коробку шоколадных конфет из бруклинского "русского магазина". На прощание она сказала: "Приезжайте завтра с камерой к 9 часам - я как раз в это время пью кофе". Я ответила: "Я могу сделать все сама, но мне будет очень трудно сконцентрироваться на нашей беседе, если я стану волноваться за качество съемки. Разрешите мне взять с собой оператора". И она согласилась. Я тут же дала объявление на Craigslist.org о том, что мне нужен оператор для работы неподалеку от Мэдисона. На него откликнулся молодой человек, которому я сказала, что ему предстоит снимать дочь Сталина. Он очень удивился: "Никогда бы не подумал, что она живет в американской глубинке!"
"НЕСКОЛЬКО РАЗ У СВЕТЛАНЫ АЛЛИЛУЕВОЙ ПРОЯВИЛСЯ ПАПИН ХАРАКТЕР"

- Какой она человек и похожа ли на своего отца, каким ты его себе представляешь?

- Мне показалось, что она непонятый человек. Она более многогранна, чем люди о ней думают. Со дня ее рождения на нее поставили штамп "дочь Сталина". И она прожила под ним всю жизнь, пытаясь изменить судьбу - когда меняла мужей, имена, страны и адреса. Но это у нее плохо получалось. Несколько раз у Светланы Аллилуевой проявился папин характер: когда ей не нравились мои вопросы, она становилось резкой и подозрительной. А когда я по ее просьбе отправила ей собранные мной фотографии, включая ту, где она с Берией, Светлана прекратила со мной общаться, а затем снова переехала. Но я по-человечески прониклась к ней симпатией, а также за то, что она дала шанс "девочке ниоткуда" взять у нее интервью, хотя она отказывала солидным журналистам и программам, многие из которых предлагали ей большие гонорары. И это несмотря на то, что она живет в субсидированной квартире на скромную пенсию, которое ей выплачивает американское государство. И у ее американской дочери Ольги, которая живет в Портленде, штат Орегон, стараясь помогать матери, тоже очень скромные доходы.

- Как проходили съемки фильма?

- Светлана меня предупредила, чтобы я даже не заикалась об ее отце. Я не нарушила свое обещание, но она волей-неволей сама упоминала его. Интервью проходило немного вяло, но я была рада и этому. Потом мы поехали на ланч в кафе на берегу реки. Она посмотрела на воду с грустью и сказала: "Я так люблю воду - я ведь Рыбы по знаку Зодиака. Я бы с таким удовольствием покаталась на лодке, но меня никто не приглашает: наверное, думают, что я такая старая, что могу там окочуриться". Я вышла, как будто в туалет, а на самом деле заказала лодку. Когда я вернулась к столу, предложила: "Давайте покатаемся на лодке". И Светлана очень обрадовалась. Эти бесценные кадры остались только в моей памяти, так как я не могла переступить через себя и сказать Светлане, что хочу заснять нашу с ней водную прогулку. Да и оператор помогал мне грести - одна бы я не справилась. Но моя деликатность была вознаграждена. Когда я на следующий день ехала из гостиницы к Светлане для продолжения съемок, она позвонила мне и спросила, не забыла ли я камеру. А потом добавила: "Я не знаю, сколько мне осталось жить, поэтому я хочу поговорить "между нами, девочками". Я не знаю, что станет с этой записью: положите ли вы ее в банк на хранение или сделаете из нее фильм, но я хочу, чтобы это оставалось в ваших руках". Я обещала, и, когда она повесила трубку, у меня невольно вырвалось: "Ура!"

- Как ты работала над фильмом?

- Я уже знаю, что я хороший продюсер. На моем счету несколько независимых успешных проектов, включая документальный фильм "Женщины", который был показан на Каннском фестивале. Но хотелось посмотреть, смогу ли я быть режиссером. Фильм длится всего 44 минуты, несмотря на то что в этот день, когда Светлана была откровенна со мной, мы записали два с половиной часа. Я старалась выбрать то, что волновало ее больше всего - самоубийство матери, Надежды Аллилуевой, когда Светлане было шесть лет; отказ старших детей Светланы, Иосифа и Екатерины, общаться с ней после бегства на Запад, несмотря на ее попытки наладить с ними взаимоотношения. Дело в том, что в 1967 году Светлана уехала в Индию, чтобы отвезти туда прах близкого друга-индийца, и собиралась через месяц вернуться домой. Однако решила стать свободной и для этого перебраться на Запад, который в то время представлялся ей свободным миром. Она написала подробное письмо сыну, которое обещал передать Иосифу один знакомый в Швейцарии. Но по каким-то причинам он этого не сделал. Но ее согревают теплые взаимоотношения с младшей дочерью, Ольгой. Некоторые зрители были разочарованы тем, что мой фильм о дочери Сталина получился очень мирным: это исповедь пожилой женщины, внешне ничем не примечательной, которая является дочерью Сталина - человека, чьим именем названа целая эпоха - "сталинизм". Как известно, российское общественное мнение по поводу его заслуг и ответственности за содеянное до сих пор поляризовано, и его фигура вызывает большие споры.
СВЕТЛАНА ПИТЕРС (АЛЛИЛУЕВА): "ВСЕ ЖДАЛИ, ЧТО В АМЕРИКЕ Я СТАНУ ЧИТАТЬ ЛЕКЦИИ О ПРОВАЛЕ КОММУНИЗМА"

"Труд" публикует расшифровку самых пронзительных фрагментов интервью Светланы Аллилуевой из фильма Светланы Паршиной "Светлана о Светлане", премьера которого всколыхнула Голливуд.
"ОТЕЦ СЧИТАЛ, ЧТО ИЗ ЕГО ДЕТЕЙ НЕ ВЫШЛО ТОЛКА"

На высокие встречи отец меня никогда не брал. Даже в Ялту, хотя и Черчилль, и Рузвельт привезли туда своих дочерей. Но отец меня не взял, объяснив гостям: она, мол, очень занята учебой. Наверное, считал, что я буду говорить с гостями по-английски, то есть на языке, которого он не знал. Однажды отец попросил меня показать, как я вожу машину. Я вела "эмку", на заднем сиденье ехал охранник с наганом, а отец сидел рядом и сиял. Никак не мог поверить: как это - он не умеет, а я умею! Отец не хотел знакомиться с первым моим мужем, Григорием Морозовым. Говорил: знакомиться я с ним не собираюсь, и не потому что он еврей, а потому что воевать не хочет. К концу жизни отец стал считать, что никакого толка не вышло ни из дочери, ни из сыновей. Моих детей он видел очень редко. На Катю совершенно не обратил внимания, а вот про Иосифа сказал: "Какие у него хорошие глаза". И Иосиф никак это забыть не может, поэтому, наверное, он такой сталинист.
"КАЖДУЮ СВОЮ ЖЕНУ МОЙ БРАТ НАЗЫВАЛ МАТЕРЬЮ"

Вася всегда был любимчиком мамы, которая его обожала. Ему было 11, когда мама изволила застрелиться. Он страшно переживал. Он был женат четырежды, и каждую жену называл матерью. "Ты - моя мать", - говорил он. Хотя ни одна из них не походила на нее, кроме Кати Тимошенко. Вася был очень музыкален, тянулся к искусству. Отец решил, что армия сделает его человеком. Он, всегда любивший летчиков, выбрал авиацию. В летной школе и начал пить. Все там пили, потому что это были первые реактивные самолеты: если не выпьешь после полета, то вообще помрешь. Водка стала его быстро разрушать, и к тридцати годам Васю было не узнать. Собственные дети его боялись, потому что, напившись, он гонялся за ними по дому с шашкой.
"НАДО БЫЛО УЕХАТЬ НА ТИБЕТ"

Когда отец умер, мне было 27 лет. Я еще ничего не понимала. Чуть позже, когда индийская культура ворвалась в нашу жизнь, я всерьез увлеклась индийской философией. Все бегали смотреть картины Рериха и фильмы Капура, потом пришло увлечение Кришнамурти, религиозными книжками. Я считаю, все религии равны, это просто разные пути к Богу. Когда, попав в больницу, я познакомилась с дорогим моему сердцу индийским коммунистом Сингхом, то бросилась к нему. Как же: живой индус, а я с ним разговариваю, ну вот как с вами. Когда он умер и я привезла его прах в Индию, то два месяца провела на реке Ганг. В моем сознании что-то изменилось. Меня хотят вернуть в Союз, к Суслову и Косыгину? Нет! В коллектив я не вернусь, буду бежать без оглядки.

Когда я сюда приехала, все ожидали, что я буду читать лекции о провале русского коммунизма, об ошибках отца. Господи... (Закатывает глаза.) Когда я бежала из Советского Союза в Америку, была холодная война. Я поменяла один лагерь на другой, а надо было остаться на нейтральной почве, где-нибудь в Швейцарии, то есть посередине. Не надо крайностей! Мне близки такие понятия, как братство народов и космополитизм. К атомной бомбе у меня отрицательное отношение, кто бы ею ни тряс - американцы или русские, не важно. Мне надо было последовать совету Кауля (бывший посол Индии в Москве, тайно вывезший из СССР книгу Светланы Аллилуевой "Двадцать писем к другу". - "Итоги") и уехать жить в прохладные горы Тибета. Но не успела. И вот теперь сижу при американской атомной бомбе, что мне очень не нравится. Обо мне пишут: дочь Сталина должна ходить с винтовкой и стрелять в американцев. Или вернуться в Россию, к другой атомной бомбе. Но я ни того, ни другого не хочу. За сорок лет жизни здесь Америка мне не дала ничего. Я даже вести чековую книжку не научилась. Но уже поздно переезжать. Я пишу по-английски, думаю по-английски и даже сны вижу по-английски. У молодых есть жизненная сила, у меня ее не осталось, так что я теперь при Олечке. Здесь, в Америке, и помру.