В 1968 году семейство Гибсонов, в котором помимо Мела было еще 10 детей, переехало в Австралию, после того как глава семьи сорвал неплохой куш в одной из лотерей, а также получил крупную сумму от компании, где она работал (по ее вине он чуть было не остался инвалидом на всю жизнь). Новые одноклассники поначалу дразнили Мела за его ярко выраженный акцент "янки", и мальчику в ускоренном порядке пришлось развить австралийский прононс.

Мэл с детства обожал розыгрыши и по поводу и без повода устраивал дома мини-представления. В зрителях недостатка не было: девять братьев и сестер как-никак. Увидев, что Мэл делает серьезное лицо, а сам давится от хохота, они моментально садились в кружок в ожидании очередного шоу. Сложно представить публику благодарней. Громадная семья Гибсонов жила на собственной ферме в глухом медвежьем углу (до ближайшего населенного пункта было километров сорок).

Свое будущее Мэл представлял довольно четко: духовная семинария, работа на ферме или, быть может, скромное место техника-смотрителя - он с детства обожал возиться с железками. Мир никогда бы не узнал актера Мэла Гибсона, если бы его сестре случайно не попалось на глаза объявление Сиднейской театральной студии, приглашающей на прослушивание молодых людей в возрасте от 18 до 20 лет. Требовалось прислать фотографию и заявку - и сестра, вспомнив, как Мэл долгие годы веселил всю семью, втайне от брата послала необходимые документы.

Когда в почтовом ящике обнаружили ответ с приглашением на прослушивание, Мэл оторопел. Быть актером? Он никогда об этом и не думал. Заманчивое, конечно, предложение для восемнадцатилетнего парня - Сидней, столица, новые знакомства, да мало ли... Но что скажет папа? Отец Гибсона, Хаттон, однако, возражать не стал: хочется - ну что ж, ради Бога. К тому же одним ртом в семье будет меньше.

К удивлению своих соперников, Гибсон успешно прошел все три тура - они-то думали, что эту деревенщину не пустят и на порог театральной студии, знаменитой на всю Австралию. Но у членов отборочной комиссии не было сомнений: у парня явный талант, надо его только отшлифовать. Проблема была лишь в том, что Гибсон с большой неохотой прислушивался к советам своих учителей. У него на все имелся свой готовый рецепт - как лучше фехтовать, чтобы зрители пришли в восторг, где в важном монологе сделать томительную паузу... Частенько занятия заканчивались тем, что взбешенный Гибсон хлопал дверью, иногда дверью хлопал преподаватель, но не раз случалось и так, что найденные Мэлом интонации, жесты, реплики оказывались как нельзя к месту. "Он изумительно чувствовал роль, - вспоминал один из его педагогов. - Вживался в нее, натягивал на себя, как шкуру. На этюдах он обычно стоял у самой стены тише воды ниже травы, не пропуская ни слова, а потом выходил на середину комнаты - и от него невозможно было оторвать глаз".

Но на первом же курсе дело чуть не кончилось отчислением - вдали от родного дома и строгого отца Гибсон не смог устоять перед соблазнами большого города. Он целыми днями просиживал в барах, обзавелся новыми друзьями и только чудом не пристрастился к наркотикам. Чего стоила его первая роль! Недаром Гибсон предпочитает вообще не вспоминать об этой картине и даже не указывает ее в официальной фильмографии. На протяжении двух с лишним часов его герой пьет, разъезжает на мотоцикле, трахает все, что движется, даже целуется со своим другом, а в одном из эпизодов появляется абсолютно голым. Но на самом деле заветы отца Мэл не забыл.

Первая любовь Гибсона, ныне преуспевающая медсестра, не могла скрыть волнения, вспоминая о событиях двадцатилетней давности; "Мел подбежал и выхватил нож у меня из руки. Он был точно в трансе, пытался остановить меня, зажать рукой запястье, а я отбивалась и кричала: "Не трогай, уйди, я хочу умереть!" И кровь, кровь так и хлестала, все вокруг было в крови. Мэл был хорошим, очень хорошим, правда. И главное - искренним. Но он никогда не был джентльменом. Он даже ни разу не подарил мне цветы. А уж заплатить за ужин - что вы! Всегда платила я, причем за нас обоих". Они встречались на квартире у Деборы, иногда, очень редко, Мэл приводил ее к себе в квартирку, которую снимал на паях с друзьями. Они были вместе уже полтора года, но как только Дебора начала осторожно заговаривать о свадьбе, то сразу же получила от Мэла прямой и безапелляционный ответ: "Я не могу на тебе жениться. Ты же не девственница. А я женюсь только на девственнице". Тогда-то Дебора впервые и подумала о самоубийстве.

Хаттон Гибсон, наверняка одобрил бы позицию сына: ведь он и сам, найдя себе невесту, первым делом отвел в сторону ее родителей и вежливо, но твердо уведомил их, что женится только в том случае, если их дочь сохранила невинность.

"Я чуть с ума не сошла, когда это услышала, - продолжала вспоминать Дебора. - Ведь это он соблазнил меня, он затащил меня в постель! А теперь я оказалась для него неподходящей. Вроде как грязной". Мэл никогда не забывал, что секс - занятие хоть и приятное, но греховное. "0н всегда выключал свет, старался, чтобы я не увидела его голым, прикрывался при каждом удобном случае. Бред, правда? Мы ведь были любовниками! А когда он заканчивал заниматься любовью, то обязательно залезал в душ и мылся по полчаса кряду. Оттирался так, словно полдня пролежал в навозе".

Дебора рассталась с Мэлом и с кинематографом - эта история так ее шокировала, что она решила бросить актерскую карьеру, хотя все считали, что девушка подает большие надежды.

Было еще много приключений, о которых можно рассказывать бесконечно. Устоять против его грубого обаяния, против этих пронзительных голубых глаз не могла ни одна женщина. Только через несколько лет, когда Гибсона чуть не убили в пьяной драке, проломив ему голову бутылкой из под пива, актер решил начать новую жизнь - купил ферму, чтобы быть ближе к природе, бросил пить, стал пропагандировать здоровый образ жизни. Теперь он образцовый семьянин, любящий муж своей жены Робин (она зубной врач), отец семерых детей... Но тогда, учась в институте, молодой Гибсон и предположить не мог, что все закончится именно так...

Сначала у будущей звезды даже была некоторая боязнь сцены, но он смог ее преодолеть и, будучи еще студентом, снялся в своей первой картине "Жаркое Лето". Закончив институт, Мел некоторое время подрабатывал в Южно-Австралийской Театральной Компании, играя там, как правило, второстепенные роли. В 1979 году Гибсон снялся в двух совершенно непохожих картинах. За роль в драме "Тим", двадцатидвухлетний актер был удостоен Австралийской кинонаграды Сэмми. Роль мстящего полицейского в "Безумном Максе" (Mad Max) только подкрепила успех молодого австралийского актера и послужила отправной точкой мировой известности Гибсона. Еще одну награду Сэмми в номинации "Лучший актер" Гибсон получил за фильм Питера Вейра "Галлиполи" (1981).

Но всемирная популярность пришла к актеру только после того, как он снялся в футуристическо-антиутопичной второй части "Безумного Макса", которая называлась "Воин дороги" (1981). Только тогда на Мела наконец-то обратил внимание Голливуд, любезно открыв ему дверь ко всемирной славе. Голливудский дебют актера состоялся в фильме "Баунти" (1984), где его партнером по фильму выступил сам Энтони Хопкинс. Снявшись в Америке еще в нескольких картинах, Мел вернулся на свою вторую родину (хотя, может быть, для него Австралия всегда была единственной родиной), чтобы сняться вместе с Тиной Тернер в третьей части "Безумного Макса" - "Под Куполом Грома".

Потом последовала двухлетняя пауза в съемках, как бы предвещающая триумфальное возвращение Гибсона на большой экран с фильмом "Смертельное Оружие" (1987). Этот фильм о похождениях двух полицейских-напарников, которых великолепно сыграли Мел и Денни Гловер, стал своеобразной классикой жанра, породив на свет множество низкокачественных фильмов-клонов, героями которых всегда становилась подобная им парочка сумасшедших копов, один из которых обязательно был белым, другой - обязательно негром... пардон - афроамериканцем. Столь успешный фильм не смог обойтись и без продолжений, однако считается, что не все из них были столь же удачными, как Смертельное Оружие I: к четвертой части создатели уже порядком выдохлись и, скорее всего, новых серий о похождениях Мартина Риггса и его напарника мы с вами больше не увидим.

Однако Мел не хотел, чтобы за ним закрепилось какое-нибудь одно амплуа, и продолжал экспериментировать, с каждой новой картиной все больше и больше убеждая зрителей в великолепных актерских способностях. Сюрпризом для поклонников Гибсона, например, стала его роль Гамлета в одноименном фильме Франка Зеффирелли в 1990 году.

Основав в начале 90-х годов свою собственную кинокомпанию ICON Production, Гибсон решил попробовать себя в роли режиссера, сняв в 1993 году фильм "Человек без лица". Несмотря на небольшую популярность данной картины, Мел не остановился на достигнутом, представив в 1995 году на суд зрителей свою новую режиссерскую работу - эпическую драму "Храброе Сердце", повествующую о героической борьбе шотландцев за свою независимость (13 век), во главе которой стоял герой Гибсона - Уильям Уоллес. Фильм не только пришелся по душе публике, но и получил одобрение критиков, которые, наградив картину несколькими Оскарами (в том числе и за режиссуру), признали ее лучшим фильмом года.

В том же году Мел принял участие в озвучании мультипликационного фильма "Покахонтас", доказав нам, что и со слухом у него тоже все в порядке, спев в мультике за своего героя.

С выходом на экраны в 1996 и 97 годах фильмов "Выкуп" и "Теория Заговора" он лишь упрочил свою популярность. Потом вышли в свет "Смертельное Оружие 4" и "Расплата"... Но Мел Гибсон не собирается останавливаться на достигнутом, выпуская все новые и новые картины, и радуя тем самым своих многочисленных поклонников по всему миру.