Лев Лещенко родился в Москве (на 2-й Сокольнической улице) в семье военнослужащего. Его детство выпало на первые послевоенные годы, о которых он вспоминает так: «Меня воспитывала приемная мать - замечательная женщина! Жили мы в старом московском дворике, и жили очень дружно. Если у кого-то во дворе появляется велосипед, на нем по очереди катаются все ребята двора. Если кто-то покупает костюм, приходят смотреть все соседи. И радость каждой покупки - общая. Ну а если ты голоден, а родители еще на работе, кто-нибудь из соседок обязательно тебя накормит. Жили, конечно, трудно, но открыто, щедро друг для друга.

Еще будучи ребенком, Лев Лещенко решил, что обязательно станет артистом. Поэтому свое восхождение к славе он начал с районного Дворца пионеров, где записался сразу в два разных кружка: хоровой и драматический. В одном он с удовольствием пел, в другом с таким же упоением читал стихи. Судя по тому, что вскоре его стали брать на все районные и городские смотры художественной самодеятельности, занятия в обоих кружках шли ему на пользу.

В конце концов, преисполненный самых радужных надежд, Лещенко после окончания школы в 1959 году отправился в ГИТИС - поступать на отделение артистов оперетты.

К сожалению, тот поход закончился неудачей - Льва Лещенко в институт не приняли.

Год прошел незаметно, тем более что все это время Лещенко не бил баклуши, а трудился сначала рабочим сцены в Большом театре, а затем ушел на завод точных приборов слесарем.

Вот и пришлось Льву Лещенко вместо того, чтобы сесть за парту, становиться к орудийному расчету - он попал в танковые войска и в качестве заряжающего танка проходил службу в ГДР.

Стоит отметить, что занятия вокалом новобранец не прервал и в армии. Вскоре о его способностях прознало армейское начальство и пристроило Лещенко солистом в ансамбль песни и пляски. В этом качестве он и закончил свою службу в армии. А вернувшись на гражданку, он в четвертый (!) раз пришел на экзамены в ГИТИС и все-таки добил своим упорством преподавателей - несмотря на огромный конкурс (46 человек на место), его приняли на отделение музыкальной комедии (преподаватель - Георгий Павлович Анисимов).

Во время учебы в ГИТИСе в жизни Лещенко

В 1970 году Лев Лещенко едва не погиб в авиационной катастрофе. Он тогда должен был лететь вместе со своими музыкантами и популярным в те годы пародистом Виктором Чистяковым на гастроли на юг, однако Гостелерадио его из Москвы не отпустило, ввиду его участия в творческом вечере поэта Льва Ошанина. И самолет улетел без него, но до места назначения так и не долетел - разбился.

Собираюсь на международный фестиваль в Сопот с песней «Родная земля». Главный редактор музыкального вещания телевидения Шалашов со товарищи слушают меня. Вижу, недовольны. И вправду, Шалашов изрекает - что за песня, не могли найти получше? Тогда не мог. Кое-как утвердили. В Польше, напротив, она была принята хорошо. После Сопота предложил ее на заключительный фестиваль «Песни года». Тот же Шалашов теперь категорически запретил даже вспоминать о ней. Я к председателю Гостелерадио Лапину - что за произвол? Знаешь, говорит, там есть нежелательные восточные интонации. Какие еще интонации? Еврейством отдает, поясняет Лапин, слышится скрытый призыв к земле обетованной и все в том же духе. Да и мелодия надоедливая. Словом, как я ни бился, так и не пропустили.

Говорят, сам Леонид Брежнев обожал слушать его песни и никогда не выключал телевизор при его появлении на голубом экране (с другими исполнителями он это проделывал частенько). В 1977 году Льву Лещенко было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.

«То же самое и в творчестве. Раньше у меня по плану было 16 норм. То есть концертов. Меньше 16 в месяц я спеть не мог. Это называлось: «Не выполнил план». Больше 32 тоже не мог. Это называлось: «Погнался за длинным рублем». Мои заработки в таком случае переваливали бы за 500 рублей, а за этим строго следили. Иногда мы ездили на фонды, то есть выступали не на основных площадках, а где-то еще. За это нас потом таскали в прокуратуру и говорили: «Какое вы имеете право?!» Помню, меня, Владимира Винокура, Аллу Пугачеву и Софию Ротару полтора года трясли за то, что мы давали какие-то левые концерты. Стращали тюрьмой. Чтобы другим неповадно было.

Протащить на телевидение песню, которую написал не член Союза композиторов, было делом практически невозможным. Мне хотелось работать с Юрой Антоновым, с Женей Мартыновым, со Славой Добрыниным, никто из них не был этим членом, и, когда я приносил их песню, обязательно слышал: «Кто это?.. Мартынов?.. Но он же не член Союза!.. Добрынин?.. Ну что вы, Лева!..

Мне самому выйти за рамки образа традиционного певца никогда не давали. Я на сене должен был быть образцом для подражания. И любой мой негеройский шаг рассматривался как побег. Почему выбрали именно меня, я не знаю. Внешность у меня, наверное, соответствовала. Ведь тогда какие классические герои были: Соломин, Тихонов… Лица должны были быть добрые, но справедливые. Мое подошло. А потом, я человек такой… не аномальный. У меня преобладает инстинкт самосохранения. Мне хотелось - и хочется - нормально жить, петь, есть… До сих пор я иногда слышу, что я «кремлевский соловей». Ну какой я соловей?! Я не пел никогда: «Наш Генеральный секретарь», и даже про БАМ у меня песни не было… И вообще, я тут свои фондовые записи прослушал, из 350 песен - 300 про любовь…»

В подтверждение слов артиста о том, что даже ему, одному из самых популярных певцов того времени, порой запрещали делать то, что он хотел делать, можно привести историю с фильмом «От сердца к сердцу», премьера которого была приурочена к летним Олимпийским играм в Москве 1980 года. Это был музыкальный фильм, авторами которого выступили Лев Лещенко и композитор Вячеслав Добрынин. Ничего крамольного в картине, по сути, не было - речь в ней шла о процессе создания песни. Однако был в фильме один изъян, который страшно возмутил цензуру, - отсутствие у артистов костюмов, которые заменили джинсы, рубашки-батники. В итоге картину уличили в проповедовании западного образа жизни и показывать запретили.

В начале 80-х годов Лев Лещенко отправился с концертами в Афганистан. Эта поездка едва не стоила ему жизни. Однажды, когда они ехали на «газике» в Джелалабад, сопровождающие их бронетранспортеры внезапно отстали, и они нарвались на душманов. Как назло, «газик» внезапно заглох, его долго не могли завести и жизнь пассажиров в течение нескольких минут висела на волоске. К счастью, все тогда обошлось и машина рванула с места раньше, чем к ней успели добежать душманы.

В 1983 году Льву Лещенко присвоили звание народного артиста РСФСР».

«Отмечу, что, будучи преподавателем в Гнесинском институте на эстрадном факультете, Лев Лещенко в 1997 году отобрал себе в ученики… одного студента. Остальные как будущие певцы оказались несостоятельными».

10 ноября 1975 года Лев Лещенко впервые исполнил песню "День Победы", которая стала шлягером.

«Между тем именно в 1972 году к Льву Лещенко пришла всесоюзная слава. Случилось это после того, как на международных конкурсах «Золотой Орфей» (Болгария) и в Сопоте (Польша) он стал лауреатом, исполнив песню М. Фрадкина и Р. Рождественского «За того парня». Через год после этого Лещенко присовокупил к этим наградам и две премии - Московского и Ленинского комсомола.

В 1975 году славу Лещенко приумножила песня композитора Давида Тухманова и поэта Владимира Харитонова «День Победы». ...Первоначально ее взялась исполнять жена Тухманова певица Татьяна Сашко. Однако во время премьеры песни в Союзе композиторов ее чуть ли не освистали. Композиторы говорили, что никакого отношения к Победе эта песня не имеет, а музыка - вообще фокстрот. И только директор фирмы «Мелодия» Владимир Рыжиков поверил в песню и выпустил в свет гибкую грампластинку. Но в исполнении Сашко песня в народ так и не пошла. Тогда песню взял в свой репертуар другой исполнитель - Леонид Сметанников, но и в его устах она не обрела популярности. И только после этого она оказалась у Льва Лещенко. Певец вспоминает об этом так:

«Дело было в апреле 75-го. Главный редактор радиостанции «Юность» Женя Широков уговорил Тухманова отдать эту песню мне. Тухманов дал мне клавир, и с ним я уехал на очередные гастроли. Договорились, что попробую, если получится, запишем. И когда я впервые начал петь ее на концерте в Алма-Ате, зал неожиданно встал. С людьми творилось что-то невероятное. У меня еще не было песни, которая бы так взрывала аудиторию.

После концерта звоню Тухманову - никому ее не отдавай. Запись будет. А он отвечает - Лева, прости меня, но тут День Победы на носу, и песню уже взяли на праздничный «Огонек». Исполнитель - Сметанников. Увы, спел он неважно. Отношение к песне стало прохладным. Полгода после премьеры она пылилась на полке. До 10 ноября, когда вся страна отмечала День милиции. Меня пригласили выступить перед сотрудниками МВД. На предварительном прослушивании был заместитель Щелокова, еще какой-то мужик, отвечавший за организацию милицейского праздника. И я заявил им песню. Дескать, год 30-летия Победы, милиция тоже не стояла в стороне. Посомневались, но прослушали и дали добро. А на концерте песня имела чудовищный успех, тем более что эфир был прямым».